К. Колесниченко - Закат [СИ, полностью]
Спокойствие.
Дрожащей рукой я провел по горлу. Человек давно бы умер, но нас не так просто отправить на свидание к мертвым родственникам. Пальцы запачкались кровью.
Я упал на колени и сосредоточился на исчезающей боли.
Боль это основа всего сущего. Когда Бог создавал Пелей, он не сделал это из ничего. Вселенная захлебывалась в агонии рождая сотни миров, горячие, расплавленные звезды умирали во вспышке огня, освобождая своей гибелью море энергии, в которой зарождались молодые миры.
Боль была в каждой клетке моего тела. Она наполняла меня до самых краев, и мне оставалось лишь направить ее в нужном направлении.
Стоящие рядом дворяне еще не поняли, что в этот момент все кардинально изменилось.
Последний вздох, сердце в последний раз сжалось и замерло…
…в следующий момент оно забилось вдвое быстрее. Татуировка на спине жгла кожу, словно пыталась прогрызть мое тело насквозь. От нее по спине жгутами вен зарождалась жизнь.
Я не был чистокровным вампиров.
Смерть родителей наглядно показала мне как мало я могу противопоставить обстоятельствам. Так я начал свои путешествия по материкам. Так появилась татуировка у меня на спине.
Я поднялся с пола ощущая как одеревеневшие мышцы вновь наполняются жизнью. Кровь вновь побежала по венам, оживляя органы. Сломанные кости с хрустом сдвигались с места, разрывая мышцы они срастались обратно. Рану на горле сжало холодом, я чувствовал как края кожи сходятся вместе. Было очень неприятно.
Регенерация завершилась очень быстро, это не было особенностью моего организма, одноразовый порыв, возможный лишь благодаря татуировке на спине. Бросок за который потом придется расплачиваться.
На этом ее полезные качества не заканчивались.
Новый спазм боли скрутил тело. Но это была не та острая боль, которая приходит от ран. Это была мягкая и обволакивающая истома, граничащая с наслаждением.
Бурлящий поток силы, пьянящий как поцелуй королевы он заставлял дрожать каждую часть моего организма. Не с чем несравнимое удовольствие, от переполнявшей меня энергии, заставляло подрагивать кончики пальцев.
Я стоял прямо перед ними, непонятная даже мне самому улыбка растянула губы.
Троица людей не стала дожидаться окончания. Инстинкт самосохранения был в них развит достаточно хорошо, чтобы толкнуть удивленный мозг на действия.
Первым не выдержал Роткам. Став сбоку от сестры он сорвал с шеи амулет и активировал фамильный артефакт. Пласты мягко окружили его фигуру принимая форму человека, они закрыли его словно кокон. Полосы магии потрескивая от напряжения кружили вокруг, закрывая любую щель. Человек не думал нападать, животный инстинкт подсказал ему подумать о своей шкуре.
С него я и начал.
Резкий прыжок вперед и удар с оттяжкой. Сжатый кулак ощутил сильное сопротивление, магия щита выдержала удар, опалив в ответ кожу на руке. Вспышка от удара огнем прошлась по кисти и побежала дальше по руке, затухнув где-то в плече. Но теперь боли не было, тело еще не отошло от регенерации, нервные окончания реагировали не полностью, заторможенные ощущения одно из последствий магии вериортеров. Поэтому вместо того чтобы отступить назад я продолжил бить дальше. Расширенными от ужаса глазами дворян смотрел как я наношу удары по его щиту. Но страх возник не от меня самого, он как и я видел что вспышки огня становились тусклее и короче. Талисман не выдерживал и медленно подавался моему напору.
Сестра любила брата. Любила настолько сильно что попыталась ему помочь.
Ее удар я заметил лишь краем глаза, но этого хватило чтобы приготовится. Она достала короткий кинжал и попыталась ударить в плече. Дворяне не бьют в лица или грудь. Они не хотят вспоминать взгляд своей жертвы или как в последний раз опускалась грудь мертвеца. Я перехватил ее руку и со всей силы локтем ударил в лицо.
Громкий всхлип и она осела на пол обливаясь кровью из переломанного носа.
Я посмотрел на дворянина и облизнул губы.
— Ты будешь следующим.
Глаза человека в страхе забегали по комнате ища выход, возможность спастись, но ничего не находили.
— Вильям, сделай что-нибудь!! — его крик не походил на тот голос призрения и равнодушие с которым он вошел в комнату. Теперь он ощутил каково это быть жертвой.
Толстяк громко выкрикнул заклятие.
В воздухе повис запах гнили и коры деревьев. Он быстро наполнил комнату оставшись в ней единственным хозяином. Я перевел взгляд на мага.
Толстяк стоял в стороне от меня и выжидающе смотрел мне за спину. Постепенно по его лицу расползалась радость. Выброшенное заклятие не распалось в пластах, а достигло нужного результата.
Я оглянулся.
После моего падения стена оставалась все такой же разгромленной.
Это был трюк, маг смог отвлечь меня старым как порок приемом. Вместо того чтобы повернуться обратно, я отпрыгнул в сторону. Спину обожгло. Это было похоже на холод, но только без мороза и намного больнее. Мне никогда не отрывало рук или другую часть тела, но я уверен что человек подвергшийся этому испытывает ощущения не намного отличающиеся от моих. Падая на пол я зацепил стул. Твердое дерево больно въелось в грудь, но по сравнению с тем что могло быть это пустяки.
Не поднимаясь с пола, я зачерпнул магии и как зерно кинул в строну толстяка. Он не успел поставить защиту и заклятие ударило прямо в тело. Красный прочерк света и маг падает на пол. Из глубоких порезов бьет кровь, толстяк пытается закрыть раны толстыми пальцами но у него ничего не выходит. Она струится сквозь щели рук и впитывается в одежду.
Он падает на ковер.
Смотря на то как друг обливаясь кровь теряет опору, нервы Роткама не выдержали. Он закричал и ринулся прямо на меня. Я быстро поднялся на ноги, в левой ноге что то хрустнуло и я перестал чувствовать ступню.
Защита дворянина переливалась синим цветом, пульсировала энергией при каждом движении. Вспомнив нужное заклятие я зубами разорвал вены на правой руке. Собственная кровь на вкус как нектар, которым она и для вампиров не была. Нельзя пить свою кровь, это табу, переступать которое не позволено не кому из вампиров. Иначе безумие и смерть.
Чем больше наслаждение тем больше за него расплата.
Но иногда единственное что оставалось у вампира, это его кровь и собственный разум.
Иногда другого выхода просто не было. Остановить магию старого артефакта я не способен.
С огромным трудом мне удалось оторваться от крови, она будоражила разум, и манила ярче любых наслаждений. Я произнес заклятие и правую руку окутал голубой туман, словно огонь он пускал длинные языки и тянулся в стороны. Он полностью поглотил кисть, принеся легкое покалывание кожи.
